У нас в июне холодно и сыро,
Там, на Донбассе - нестерпимый зной…
Я возвращался после школьной ссылки,
Девятимесячной, опять к себе домой…
Мы в Краматорске начинаем сборы,
Минут пятнадцать в тамбуре стоим.
Идёт вразвалочку неторопливый скорый -
Мы дышим горьким воздухом своим.
И вот уже повсюду милый говор.
Оранжевый автобус нас везёт.
За окнами шумит рабочий город.
Спешит куда-то трудовой народ.
Блочёк, здесь разговорчивый трамвайчик
Щебечет, словно мартовский скворец…
Вот и приехали, я - белобрысый мальчик
С сестрой, в тот дом, что строил наш отец
И дед. Нас бабушка встречает,
Объятия, расспросы. – Как вы там?
Но через час я рвусь за двор отчаянно
К друзьям, к затеям, к шалостям, к мечтам,
С тем, чтоб по шлаку босыми стопами
Пройти и вспомнить «шо» и «тю» и «чи».
Пусть выпьет дедушка за наш приезд стопарик,
Лечи меня Донетчина, лечи.
Лечи от недоученных уроков,
От низких туч над окской стороной,
От пацана соседского - урода.
Да, впрочем, мелочи, поскольку край родной
Гостеприимно принял, кормит досыта,
Учёба в прошлом, закипела жизнь.
Да, нам жилось без гаджетов непросто!
Не просто хорошо, а зашибись!
День начинался зычным зовом: «Во-ва!»,
Или «Се-рё-жа!», у чужих ворот.
Для нас вначале было, нет, не слово -
Желание отправиться в поход,
Хотение дотошно разобраться,
Что за курган виднеется в дали,
Узнать, где речка Корсунь начинается.
- Ну что ребята, собираемся, пошли?
И мы брели, в пыли, под солнцепалом,
И скалился песчаник у дорог,
И песню задушевную шептал нам
Ковыль в степи. И мы без задних ног,
Домой вернувшись, с коркой хлеба серого,
Горячий наворачивали борщ.
В дверном проёме Бобик, умный стерва,
Ждал косточку, его не проведёшь.
А вечером вся молодёжь, в беседке,
Со стариками билась в дурачка.
Я оставался под насмешки дедовы
И сдержанные реплики сверчка.
На утро: «Выходи гулять в футбола!»
И шли сбивать колени пацаны…
Наивный МИР был в городах и сёлах.
Как хорошо жилось нам без ВОЙНЫ!
Издалека любезно нёс нам ветер
Мелодию. Многоголосый хор
Пел весело: «Должны смеяться дети
И в мирном мире жить!». С тех давних пор
Ещё припомнилось, что представляя горы,
Мы террикон пытались покорить,
А мимо, после смены шли шахтёры,
Как победившие идут богатыри.
И было вмиг желание разбужено,
И долго я потом его хранил,
Желание быть нужным и заслуженным
И уважаемым, и важным, как они…
А тело террикона ядовитыми
Дымилось струйками. Поднявшись высоко,
Мы находили отпечатки аммонитов –
Послания триасовых веков.
Сейчас другие на Донбасс идут посылки.
Шлют гитлеровский искривлённый крест,
Советскому народу столь постылый.
И свастику зловещую "SS".
Шлют с бомбами, снарядами, и с минами,
С ракетами шлют из-под облаков
Простые парни, дети Украины,
На головы детей и стариков.
Людские жизни разрывая в клочья,
Бездумно смертоносный шлют заряд.
Да стойте! Что вы делаете, сволочи?!
На всём Донбассе города в огне горят.
Повсюду пепелище и воронки.
Вы принесли страдания, беду.
Одумайтесь! Ведь ваши лжепророки,
Лжелидеры, вас к гибели ведут.
Вам не видать победы, всё едино.
Зря ты, солдат, пришёл сюда с войной.
Под знаменем Єдини України,
Ты записался в палачи, родной.
Что здесь твоё скажи, с чем ты здесь связан?
Тебя здесь бабушка за ручку в детский сад
Зимой вела? Мальчишкой долговязым
Ты мяч пинал здесь много лет назад?
Здесь на мопеде до ставка катался?
Напился в первый раз на выпускном?
Из-за девчонки после танцев дрался?
До дому провожал её потом?
Моей бабуле скоро стукнет сотня,
А ты снарядами загнал её в подвал.
Скажи солдат, где ты оставил совесть?
За сколько душу дьяволу продал?
Здесь наших дедов, прадедов могилы,
Мир защитивших на другой войне.
А ты сюда с какого бока, милый?
Иди домой, к детишкам и жене!
Я искренне желаю, чтоб не знали,
Твои жена и дети, никогда,
Что значит, сутками сидеть в сыром подвале,
Пока бомбят родные города…

Постскриптум. На Донбассе очень жарко.
Дождь чуть поморосил, и перестал…
За свой народ, за семьи, за Державу
Стоят богатыри на блокпостах.

2014г

Мы болтливы от бессилия и от трусости хвастливы мы.
Мы стремимся к изобилию. Мы боимся быть счастливыми.

Мы боимся быть свободными. Втихомолку озираемся.
О мечтах своих забыли мы. В общей массе растворяемся.

Что у нас? - Газоны стрижены и заборчики подкрашены.
По шкафам скелеты спрятаны. Для чего живём? - Не спрашивай!

А где-то мальчики наивные, где-то юноши отважные
На войну ушли кровавую и комфорт совсем не важен им.

И идут они, красивые, и горят  глаза их ясные,
Потому-что зло бесчинствует, и враги зубами лязгают.

Да куда ж вам против соколов? И дрожит вражина в панике.
Витязи неуязвимые – наши доблестные ратники.

Но, нет у витязей оружия против зла едва заметного,
Против тихого предательства и молчанья безхребетного.

Так  спокон веков завЕдено, что под пенье птиц весеннее
В рай уходят к Богу лучшие и светят нам лучом спасения.

Неуютно в пледах бархатных, ты тревожно в кресле ёжишься.
И все мысли о солдатах тех. И их лиц забыть не можешь ты.

Светлый мальчик, среди ангелов, под их пенье с переливами,
Попроси за нас у Господа, чтоб дал нам силы стать счастливыми.

2014г

На коленках мальчика трёх лет
Держит мама, а тому неймётся:
- Мамочка, ну почему же нет
С нами папки? Он ко мне вернётся?
В зале повисает тишина.
Между пальцев жёлтые кудряшки
Льются, льются, за волной волна
И ложатся на фланель рубашки.
Зал просторен, справа круглый стол
Цвета янтаря, а подле стулья.
Рядом в кресле - мама. Смотрит в пол.
Держит сына, спину чуть сутуля.
Лёгкий, сладкий ли, молочный дух
Источает влага складок. Боже,
Как найти слова, сказать их вслух,
Коль сама поверить им не можешь?

Летней ночью, через десять лет,
Липа лапой стукнет в стёкла дробно,
Мальчика разбудит, и рассвет
Встретит он и будет мир загробный
Силиться в сознании вместить...
Дождь начнёт под утро моросить...

2011г

Мчит поезд, дальше унося
Чужие мысли, чувства, души.
Чужие глотки водку глушат
К чужим нахально напросясь.
Наверно где-то рядом сон
Тела кладёт по полкам. Жарко.
Угаром воздух напоён.
Мерещатся в мельканье ярком,
Сродни затравленной мечте
Сюжет, картина для экрана.
Какой-то всплеск эмоций странный
Огней круженье в темноте
Родит во мне. И унесёт.
А на пять километров дальше
Мальчишка ухом к рельсу льнёт.
Медяк расплющить должен мальчик.

Мчит поезд дальше. Что же жжет?
Какая боль! Что ж так запало?
И вот, в плену видений, мало
Себе я отдаю отчёт.
Дорожный мрак, знакомый лик -
Привет из жизни позапрошлой,
Неожидаемый, непрошенный,
Как выстрел, как внезапный крик.
Я столько лет тебя ищу.
Неужто ты теперь так рядом.
Мчит поезд. Нет! Зачем! Не надо!
Не то шепчу, не то кричу.
Сорви стоп-кран. Остановись.
Сойди, спеши. А я навстречу.
Убей дурную бесконечность
Разлуки! Воскреси! Вернись!

Мчит поезд. Слабый свет. Темно.
Она в своём купе уютном
Скучает и глядит в окно.
Там россыпи огней попутных.
Сентябрь листвою устлан. Бьёт
По стёклам дождик. С нею рядом
Привычный муж неспешно пьёт
Коньяк в прикуску  с шоколадом.
А за окном летят огни.
Нетленные людские души.
Как мотыльки над свечкой кружат,
Крылами вспять листая дни.
Огней поддайся ворожбе...
Воспоминанья жгут, тревожат,
Ведь есть моё в них место тоже!
Я чувствую себя в тебе!
Я слышу, как меня зовёшь,
Надеешься, всё что-то ждёшь.
Не покидай. Не уничтожь.

Мчит поезд вдаль, и рвётся сон.
И возвращается реальность.
Развеялся иллюзий сонм.
Следа терзаньям не осталось.
Какой смешной и глупый бред.
И как беспочвенны страданья.
Фантазиям границы нет.
И фантастическим мечтаньям.
А поезд улетел, умчал
И стало как-то тихо слишком.
И, обжигая пальцы, взял
Расплющенный медяк мальчишка.
Он детским счастьем опьянён.
Его не трогает ненастье.
Однако шляться под дождём
Весьма сомнительное счастье.

1998г

Бархат золотой глазастых крыльев,
Лета улетевшего кусочек,
Словно рану йодом, жёлтой пылью,
Пальцы мажет. Вылечить нас хочет.
Ну о чём грустишь ты?- непонятно.
Я не вижу повода для грусти.
Разве что, о лете безвозвратном
И о том, что нас к себе не пустит
Юность в гости. Я и сам сгораю
От желанья возвратить ТО лето -
Лето юности, любви, земного рая
Поцелуев жарких до рассвета…
Но возврата нет. Оно конечно,
Нам не склеить лета из осколков.
Одевайся. Рощица за речкой
Хочет нам похвастать ярким шёлком.
Дорогая, всё не так уж плохо,
Будем стряхивать с сухих листочков иней,
Будем упиваться каждым вдохом,
И смотреть, как рвутся к лету клинья
Уток и гусей и прочей дичи,
Вечно ищущей заветный свой край света.
А мне не надо даром жизни птичьей,
ТЫ - моё на все сезоны лето!

2010 г.

Вечером гуляю по Дубровке.
Сыплет мокрый снег с небес. Я вижу -
Парочка стоит на остановке.
С любопытством подхожу поближе.
Блеск в глазах. Сияет снег на шапках,
Придаёт торжественность минуте.
Знали бы они, как счастье шатко,
Испаряется скорее всякой ртути.
Я стою, смотрю на них как призрак,
В двух шагах, они не замечают.
Поцелуя жду, как суперприза,
Вспоминаю, думаю, мечтаю.
Может я и в правду приведенье?
Что-то мне не солоно, не сладко.
Мной азартно управляют деньги.
Всё по жизни ровненько и гладко.
Строю свой мирок, но почему-то,
Шляюсь без причины по Дубровке.
Главная потеряна минута
Мной, когда-то, здесь, на остановке.
Может, падал снег, иль капал дождик.
Мы стояли, время вместе с нами.
Как на холст мазки кладёт художник,
Лик твой снова воскрешает память.
Вижу, как трамвай, нам дверь раскроет,
И влюблённые, вспорхнём мы как на ветку
Птички, на ступеньку. И устроим
По двадцатому маршруту кругосветку.

2011г

Март был лучезарным и лазурным...
- Помнишь, как варяги или греки,
Уносимые потоком шумным, бурным,
На судёнышках своих  летели в реки.
Меж лозин вдоль поля вниз, к  лощине
Воды вешние как бешенные мчали!
Храбрецы, отважные  мужчины,
Мореходы, кучковались над ручьями.
Отправляли Игорьки и Юрки,
Представляя парус белоснежный,
Веточки, и спички, и окурки
В путь неблизкий, в океан безбрежный.
И летели спички по теченью,
Зажигая жажду приключений.

2011г

В бессилье плакала избитая.
К утру боялась не успеть.
Рвалась, рвала поспешно сшитую,
Морозцем брошенную сеть.
А утром доброю рукою
Хребты дорог продрогших трогала.
Парным поила молоком
Тоску полей с тугими стогами.
Снег болен оспою следов.
День светел, руки лижет ветер.
И свет с небес смывает кровь,
Пролившуюся на рассвете.

1989г

Сегодня день, как море лазурный и безбрежный
И отраженье света с утра не сходит с лиц.
Холмы как дети ёжатся, укрытые небрежно.
И небо рассекают полёты душ и птиц.
А увертюра ветра – на высочайшей ноте.
А солнце – алый парус, над облаком ладьёй.
А мне вдруг померещилось, что люди не из плоти.
Шагают, как святые над голубой водой.

1989г

И сменятся дважды люди
На грешнице вечной земле.
И в точности, то, что будет
Сокрыто от нас во мгле.
Надеюсь, всё будет иначе,
Без ненависти и без войн.
И без безутешного плача,
Без безвременных похорон.
И временем убаюкав
Боль, мир станет теплей.
И правнуки наших внуков
Будут растить детей.
Как птицы умчатся годы,
Нас больше не будет, увы,
Забудутся наши уходы,
И в объятиях синевы
Вновь будет шуметь листвою,
И радовать сердце весна.
И кто-нибудь тою весною,
Быть может, лишится сна.
И сбивчивое признанье,
Как в пропасть с высоких скал.
Томительное ожиданье
И вечер, который так мал.
Всяк волен сказать стихами.
Внезапно подступит миг –
Ваянием сбудется камень.
А мир – дар, дар для двоих.
Разлука в плену у поэзии.
Взор обрати к небесам.
Родится из звёзд созвездие –
Девчёнки любимой глаза.
А любовь на земле без срока.
И время судорогой пробежит.
Среди всех грехов и пороков
Есть грех, тот, что дарует жизнь.
И видно нельзя иначе.
И верно всегда будет так.
И вновь годовалый мальчик
Свой сделает первый шаг.

1993, 2015г

Удар, ещё один удар в живот.
И ты едва стоишь, ты упадёшь вот-вот.
Они - мерзавцы. У вас всегда был счёт.
Их трое - ты один,  но это ерунда.
Ведь каждый из них получит свой удар.
Ты будешь драться, и ты не сдашься никогда.

В глазах темнеет. Звёзды искрятся в темноте.
Но ты ещё покажешь этой сволоте.
Мама здравствуй. Прости! Я не хотел!

Замызганный квартал, подвал, спортивный зал…
Ты этих недоумков ещё не наказал.
И наливаются багровой яростью глаза.
Ты лупишь свой снаряд, тебе, что б победить,
До умопомраченья нужно бить, бить, бить.
В висках стучит вопрос, такой банальный – быть или не быть.

Заброшена учёба – ты последний ученик.
Ты стал как дикий зверь. Сам на себя взгляни.
Мама здравствуй. Родная извини.

Кому-то светит солнце, а у тебя война.
Расплата по счетам. Всем воздалось сполна.
И одному из них досталось слишком дохрена.
Бедняга отдыхает с разбитой головой.
Не чуя ног, в горячке, ты идёшь домой.
А завтра утром приедут за тобой.

Вот в зале люду тьма. Судья. Скамья. Статья.
И время поразмыслить о законах бытия.
Здравствуй мама. Мам – ты прости меня.

1999г

Догорел уже закат. И город еле тлеет…
День теряется во тьме. Улицы пустеют.
Спустятся два ангела – смерти и жизни.
Чей-то век закончился, и плод наверно вызрел.

А на окнах  занавес. Тысячи спектаклей.
Роли. Декорации. Ведь жизнь – театр. Не так ли?
Ходят, ходят ангелы, словно на работу.
Один спешит к нам с жадностью. Другой блажен и кроток.

Держит нежно девочка на ладонях счастье.
А счастье – беспокойное. И все у него во власти.
Ходят в тесных комнатах боги-Прометеи.
А на небе ангелы ждут, когда стемнеет.

2000г

Заговорила, словно немотой
Была наказана с рожденья..
Безмолвно восхищался красотой
Твоею я,  скрывая восхищенье.
Ты говорила... Выше моих сил
Слова услышать было. Без сомненья,
Когда б я знал кого просить, я б попросил
Остановить прекрасное мгновенье.

2010г

Я лежу на полиуретане
Сверху ватник. Мне б давно уснуть…
Но меня к вселенской жуткой тайне
Приобщает вечный Млечный Путь.

Весело шумят в палатке дети,
А коврик покачнулся и плывёт
Средь осок, в молочно-звёздном свете,
И роняет вспышки небосвод.

Вот и задремал, и мне приснилось
Будто влагою живой в лицо дыша,
Кобылица у лица склонилась,
Смотрит, изучает не спеша.

2010г

Плохо быть бездомной собачкой
Сидящей у мясного ларька
И ждущей заветной подачки,
Боящейся злобного пинка.
А я ей кинул кусочек.
Она мне вильнула хвостом.
Ну, чем ещё мог я помочь ей?
Спасибо мне и на том.

Хрустели под  ботинками льдинки.
Пакетик от чипсов летел.
О чём там смеются блондинки?
А я бы так же посмеяться хотел.
Но, знаю, где-то плачет девчонка.
Она уже устала ждать.
Скажите, ну какого чёрта
Не сорваться к ней и не побежать.

Тычутся пальцы в кнопки -
Так хочется услышать голос твой.
И сейчас зальётся твой Нокиа,
Но я снова жму на отбой.
Ладно, поглажу собачку.
Да у тебя, брат, окровавленный бок.
Давай с тобой вместе поплачем.
Ну, какой же урод так мог.

А я не обижаю животных,
Вот иногда калечу людей.
Да больно же рвать по живому.
Но оставлять гораздо больней.
Плохо, плохо, плохо, плохо, плохо!!!
Плохо, не знаю как.
А завтра утром проснёмся.
И снова будет всё ничтяк.

2002г

Где-то есть за горизонтом берег.
Должен быть в конце тоннеля свет.
Да воздастся каждому по вере...
Вера есть, а берега всё нет.

И когда полжизни на галерах...
Цепи стёрли мясо до кости...
Пусть тебя твоя спасает вера!
За сомненья, Господи, прости!

Час настал. Закончились несчастья.
Скрипнули засовы на двери...
Воля!... Знай, ты у Него во власти!
Господа за всё благодари!

2010г

Пони с чудесным именем Пончик
Девочка держит за поводочек.
На Пончике мальчик сидит, не дышит.
На красной попоне цветочек вышит.
Мальчика держит классная дама.
В смысле красавица. Видимо мама.
Даму сегодня облаял начальник,
Поэтому дама грустна и печальна.
А девочка - солнечный луч, озарница*:
Озаряет прохожих угрюмые лица.
Но как же не хочется завтра ей в школу,
А пони с ладони кормить по-приколу.

Озарница - это не грамматическая ошибка, это от слова озарять.

2011г

Белая краюшка с неба
Осыпает ширь полей.
Кто-то крошит мякиш хлеба,
Словно кормит голубей.
Кто сказал, что всё замёрзло,
Нет ни сказок, ни любви?!
Кто сказал, что несерьёзно
Видеть в небе корабли?!
Но я вижу, я же вижу -
Парус прячется в туман
И на юте трубкой дышит
Седовласый капитан.
Он мне крикнет: «Будь мне юнгой,
Хватит ныть, с тобой вдвоём
Мы, наполнив парус вьюгой,
Вместе в сказку уплывём!»

198?! Лохматый год

Когда я смотрю на тебя, мне так хочется жить
Мне хочется жить, что бы вместе мы счастливы были,
И чтобы прощали друг друга, и чтобы любили.
Лишь только поэтому, знаешь ли, хочется жить.

Когда я смотрю на тебя, мне так хочется ждать
Открытий простых каждодневных, приятных волнений.
Мне хочется видеть сквозь годы своё отраженье
Тебя в свою очередь хочется мне отражать.

Когда я смотрю на тебя, мне так хочется знать,
Что сбудется с нами, с тобою и с мамой твоею.
Я майским теплом надежду в душе своей грею,
Ведь коль в доме дети, то в нём поселилась весна.
Я майским теплом надежду в душе своей грею,
Поэтому мне не до смерти и мне не до сна.

2000г

Вам, тем, кто пишет добрые стихи,
Кто не даёт поверить в беспросветность,
За свет Господь простит Вам все грехи.
Позвольте называть Вас, Ваша Светлость.

А кто-то злобные строчит свои виршИ,
Пусть профессионально и умело,
И говорит, что это крик души,
Нет, это внутренности тела.

2010г

Когда,  без солнечных лучей,
День гибнет, я люблю послушать
Рыдающую виолончель
И блюз, нащупывающий души.
Есть ночь, есть горечь и печаль,
Пластинка с записью шипящей.
И Билли голосом венчает
Клич труб, отчаянно щемящий.
И льётся голос-ручеёк,
Как серебром прошитый стужей.
Под колыбельные её
 Торчу. С виолончелью – хуже.
Но есть гитара. И в угар…
Кайф голосом мирить аккорды.
Расходятся в такт под удар
Все беды, все мои невзгоды.
Осмеян – все сойдут плевки
И пятна от былых пощёчин.
Все дни, как будто две реки
Сольются в одночасье с ночью…
Забытие. На самом дне
Раздумий и воспоминаний
О бытие и о стране…
И в веренице чувств, желаний
Намеренно не жду гостей.
Ну а людей не жду всех боле.
Мне боль, чем дальше, тем ясней.
Живу от боли и до боли.

1991г

Завершала размах
Сталь беспечных рубак.
Набухал лён рубах.
Рдели полосы ран.
Наплывал тенью страх.

Бестолково прожил
И ушёл  впопыхах.
А в лугах, а в лугах,
 А в лугах жёлтый прах.
До блестящей кости
 Умывали лучи,
Да волки пенной слюной,
Дождь слезой омочил.
Ткнув упрямой луной,
Разглядел мелочи
Черным взглядом небес
То ли ангел, то ль бес.
Поглядел и забыл
и не припоминал.
И все потоки страстей,
Все изгибы судьбы,
Меты бед, радостей,
Грёзы сны и мечты
Страшный миг растоптал.
Напоил пустотой.
Лишний год стёр как текст
С пожелтевших страниц.
А время всё без границ.
И вот кто-то другой Растерялся, бредёт,
И всё в толк не возьмёт,
Что в пути его ждёт.
Для чего он живёт.

1992г

Дикая затея мазохиста
Прорубить в своей башке окно
И держать его для всех открытым.
Пусть идут и смотрят, как кино.
В кулачёк гыгыкать будут тихо.
Бросит кто-то взгляд  -  вот ты какой.
Все «здоровые» тебя признают  психом.
Что ж ты терпишь-то. Хорош уже. Закрой.
Ну откуда же ты к нам такой нелепый.
И с каких спустился к нам высот.
Разве можно необдуманно и слепо
Прыгать вниз, надеясь на полёт…

Детство. Учащённый сердца стук.
Мельницы, дворцы, доспехи, латы…
По неведомым просторам ты, как Кук
Мчался. И «Орлёнок» был  фрегатом.
Не хватало малого толчка.
Может быть любовного волненья?
Скрипка упоённо ждёт смычка,
А поэт мгновенья вдохновенья...

Неподвластная лавина шумно мчалась.
Отражалось в капле всё вокруг.
Замерев, стоял ты у начала
И восторг сменял в тебе испуг.
И хотелось радостно кричать.
И хоть каплю отразить ну очень надо.
Как же восхитительно взлетать.
Как же будет после больно падать.
Вырвалось истошно: «Здесь есть я.
Я бесценен! Оцените! Разделите…
Я вселенная, частица бытия.
Нате люди трогайте, смотрите».
Оценили? Приняли? Увы.
Может быть, в твоём тщеславье дело.
Юные поэты таковы -
Жаждут славы, ну а пишут неумело.
Может, просто не удался стих,
И рисунок бледным получился.
Значит, не сумел ты донести
То, что ощущал. Упал… Разбился…

…А потом не бед и не забот.
Будни, ожиданья, снова будни.
Муза чахнет, сердце слепо врёт.
Скоро и огня в груди не будет.
И поэт в тебе сошел на нет,
Тихо, незаметно, постепенно.
И в волнах уж прежней мощи нет.
После бури на песке лишь пена.
Больше ничего уже не надо.
Святогору с места не сойти.
Не поднять руки и даже взгляда
Лишь темнеть как камень на пути.
Что ж в остатке? Зрелища, вино,
Женщины… И будь с собою честен,
Что, похоже, кончилось кино,
А второй просмотр не интересен.

2009г

Мне было что вспомнить, но я почему-то
Всю ночь напролёт вспоминаю тебя.
Нас разделяют несколько суток.
Но я надеюсь, настанет минута,
Когда я для тебя лишь, а ты для меня.

Я знаю там где-то, где жаркое лето
Ночью на ощупь к морю рвётся река.
Порвутся все ниточки, только не эта.
И быть может нить лунного света
Соединит нас. Связь так зыбка…

Мне было что вспомнить, ночь выцвела словно.
И шла напролёт. Свод цвет свой сменял.
А я вспоминаю снова и снова
Нашего счастья минуты,
Когда я для тебя лишь, а ты для меня

1992г